Вестник гражданского общества

          18 февраля Михаил Ходорковский выступал в лондонском клубе «Открытой России», где, отвечая на вопрос корреспондента Znak.com Екатерины Винокуровой «В случае вашего прихода к власти в новой России, каким вы видите будущее лично Путина и его семьи?»,  он заявил:
           «С точки зрения политического оппонирования, я считаю, что правильно и достойно, если бывшие президенты и бывшие премьеры будут неприкосновенны.
          Естественно, как и в нормальных странах, если они не совершают персональных преступлений. Но за то, что они делают в течение своей политической жизни в качестве политической деятельности, они должны быть освобождены от ответственности, если это не является прямым уголовным преступлением.
          Если это прямое уголовное преступление, то вопрос решается судом. Независимым судом, что важно.
          Почему я говорю об этом, понимая, что огромное количество людей, в том числе моих сторонников, являются сторонниками жесткого отношения к деятелям бывшего режима, люстрации и так далее? Я считаю, что это путь в никуда. У нас в стране слишком много ненависти. У нас общество слишком разобщено. Кто-то должен начать прощать. Если мы считаем себя людьми более моральными, чем наши оппоненты, — а мы так надеемся, — то прощать должны начать мы. Как бы это ни было тяжело».
          Как отреагировали на эти слова Ходорковского сам Путин со товарищи, неведомо, ибо во всех подобных случаях пресс-секретарь президента отвечает одинаково: «Мне не известно мнение президента/Кремля по этому вопросу».
          Но в оппозиционной среде это заявление Ходорковского вызвало бурную дискуссию, породив массу текстов в соцсетях и сетевых СМИ.
          Согласен с Ходорковским единственный оставшийся в Госдуме оппозиционный депутат Дмитрий Гудков.  В своем Фейсбуке он написал: «Я вот согласен с Михаилом Ходорковским, когда он говорит, что президента и прежнюю элиту после смены режима не нужно преследовать… Понимаю, что с этой позицией сразу трудно согласиться: ведь хочется же карать, восстанавливать справедливость по утру стрелецкой казни, но... Но тогда ни до какой смены режима дело не дойдет. Просто подумайте: как отчаянно будут защищаться те люди, которым пообещают расправу сразу по окончании их полномочий. Они не то что не ''выйдут поговорить'', а и выглянуть-то к людям побоятся».
          А депутат петербургского Заксобрания от партии «Яблоко» Борис Вишневский категорически не согласен с ними обоими.  В блоге на сайте «Эха Москвы» он разместил эмоциональный текст о том, что «единственная гарантия, которая должна быть у «элиты» - это гарантия справедливого суда».
          Журналист и оппозиционный активист Роман Доброхотов ответил  Ходорковскому в сетевом издании The Insider. Он подошел к вопросу об ответственности Путина «со всей строгостью закона». «Ходорковский не отрицает, что уголовные преступления президента, если они имели место, должны быть расследованы и вопрос о виновности должен определить суд. В связи с этим возникает вопрос – какие из обвинений, выдвигаемых в адрес президента, потенциально грозят ему уголовным преследованием, а какие – нет?», - пишет Доброхотов и подробно, с указанием конкретных статей УК РФ, разбирает общеизвестные деяния Путина, совершенные им во время пребывания у власти.
          Надо отдать должное Ходорковскому, быстро отреагировавшему на развернувшуюся вокруг его слов полемику. 20 февраля он публикует на своем личном сайте  текст, в котором дает развернутый ответ на все тот же вопрос о судьбе Путина и его приближенных.
          Ходорковский пишет:
          «Дискуссия, развернувшаяся после моего упоминания о политическом иммунитете оппонентам, персонально не совершившим уголовных преступлений, показывает актуальность темы для части моих потенциальных союзников и поэтому нуждается в развернутом изложении».
          Далее, в свойственной ему манере разбивать текст на тезисы, он в 10 пунктах излагает свое видение темы люстраций и судебного преследования акторов преступного режима.
          Думаю, что Ходорковский несколько недооценивает актуальность этой темы, она гораздо больше, чем судьба конкретного гражданина Путина В.В., и даже больше, чем вопрос о том, как и когда произойдет смена возглавляемого этим гражданином режима. От того, будет ли готова оппозиция провести полноценную люстрацию и всесторонне расследовать преступления тех, кто довел нашу страну до той пропасти, над которой она сейчас висит, зависит будущая судьба России.
          Поэтому, приветствуя готовность Ходорковского обсуждать эту тему, я считаю крайне важным не сводить ее к тому, прав он или не прав в целом, а обсуждать все связанное с этой темой подробно, можно даже по пунктам, следуя его логике изложения.
          Итак, Ходорковский пишет:
           «1. Я планирую играть заметную роль при смене режима и уже сейчас собираю единомышленников для совместной работы. Именно поэтому я излагаю свои взгляды, которые буду проводить в жизнь и отстаивать. Люди должны определиться — с кем они. (Честный подход, я считаю.)
          2. Важнейшей целью власти считаю обеспечение для людей предсказуемости и безопасности через механизм правового государства. Законы должны быть правовыми, а их исполнение — безусловным.
          3. Независимый суд, гарантии прав любого человека являются для меня абсолютной ценностью. Реализацию независимости суда я вижу через право любого подсудимого на коллегию присяжных. Не может быть уголовного наказания без честной, правовой процедуры.
          4. Жесткие гарантии прав человека обеспечивают достаточную защиту от преследования по политическим мотивам. Преступать эти гарантии за пределами военных действий (если таковые последуют) я не позволю в той мере, в которой это от меня будет зависеть».
          Первые 4 пункта бесспорны, думаю, что под ними подпишется любой честный и здравомыслящий человек. Но в некоторых тезисах Михаила Ходорковского я вижу серьезные противоречия и даже глобальные ошибки.
          «5. Надо различать уголовную ответственность за конкретные преступления и общую политическую ответственность за преступления режима. Общая политическая ответственность президента, премьера и других функционеров (за «Курск», за Беслан, за «Норд-Ост», за Донбасс, за «Боинг» и так далее) не может трансформироваться в уголовную без персональной вины, установленной независимым судом (что совсем не просто реализовать и требует огромных затрат времени и ресурсов)».
          Но с таким подходом все преступления против человечности, совершенные формально законными правителями, можно списать на политическую ответственность! Перечисленные в этом пункте преступления  путинского режима (и другие, не попавшие в этот перечень) обязательно должны быть тщательно расследованы, и по результатам этих расследований должен состояться публичный суд.  И никакие затраты и сложности не должны быть препятствием для совершения акта правосудия, так как историческая роль этого расследования и наказания конкретных преступников за конкретные преступления настолько важна и огромна, что ее трудно переоценить.
          «6. Тотальная люстрация в огромной стране, с высочайшим градусом взаимных претензий, где существенная часть общества работает на нынешний режим на протяжении десятилетий, возможна лишь в результате гражданской войны, которой я рассчитываю избежать».
          Ошибка это или заблуждение, но к гражданской войне приводят не люстрации, а скорее, их отсутствие. Но главное, люстрации не могут быть выборочными, они должны быть только тотальными, только тогда в них есть и смысл, и справедливость. А чтобы люстрации не стали орудием для предъявления личных претензии и сведения счетов по ним, они должны проводиться по тщательно продуманным и четко прописанным критериям, исключающим двойное толкование. И работать над принципами и правилами проведения люстраций надо уже сейчас, заранее, чтобы в обществе сформировалось четкое представление о том, что это, зачем и как будет проходить. А также как жить дальше с этим. Причем, механизм люстраций должен быть совершенно прозрачным, а списки прошедших через люстрацию общедоступными. Параллельно с этим должны быть открыты и размещены в общем доступе все архивы.
          «7. Запрет на профессию для конкретных деятелей режима разного уровня, подозреваемых в совершении уголовных преступлений, возможен, как гуманная замена уголовного преследования, на основании акта амнистии (требует и их согласия). Будущие этические требования к претендентам на госдолжности — тема иного разговора».
          Запрет на профессию – это и есть часть механизма люстрации, и он ни в коей мере не отменяет и не заменяет уголовного преследования за уголовные преступления.
          Не будет никаких действенных будущих этических требований для госчиновников и вообще никакой другой, новой России не будет, если мы не разберемся с теми, кто преступал и этические, и уголовные нормы, занимая государственные должности в России сегодняшней.
          В начале 90-х это не было сделано, поэтому бывшая советская номенклатура, пополнившись чекистами и бандитами, расцвела таким махровым цветом. Пора бы уже научиться не повторять ошибки прошлого, а извлекать из них опыт на будущее.
           «8. Общественное достояние, незаконным образом переведенное в частные руки в результате коррупционных сделок, должно быть возвращено в результате судебного разбирательства или на основании акта амнистии. Тотальная конфискация неприемлема, как подрывающая институт частной собственности».
          Тут мне нечего возразить: конфискация собственности должна осуществляться только по решению суда, если она признана судом приобретенной незаконно. Правда, придется изрядно потрудиться, чтобы ее найти: такой собственности много, она зачастую надежно спрятана в офшорах или оформлена на подставных лиц, но сделать это нужно обязательно, как минимум, по двум причинам: ради торжества социальной справедливости и для пополнения разворованного бюджета страны.
          «9. Амнистия может быть предметом предварительной договоренности о бескровной смене нынешней власти. Сам судебный процесс над режимом и его ключевыми деятелями, обвиняемыми в уголовных преступлениях, похоже, уже неизбежен».
          По поводу договоренности с властью об амнистии – совершенно утопичная идея – на верхушке власти находятся люди, которые постоянно врут, это их жизненный принцип, они верят только тем, кто повязан компроматом и находится с ними в общей круговой поруке. Если мы хотим освободиться от этой бандитской власти, то мы по определению не должны подпускать в новой России к власти никого, кто может вести такие переговоры и соблюдать такие договоренности.
          Второе предложение 9 пункта верно, но оно полностью опровергает все предположения об амнистиях, выборочной люстрации и обмене власти на сохранность наворованного из госбюджета.
          «10. Законы, принятые специально — для избежания ответственности — конкретными лицами в собственных интересах и вопреки общепринятым для демократических стран правовым нормам, несомненно будут признаны ничтожными в ряду аналогичных псевдозаконов».
          По 10 пункту я, безусловно, «за» обеими руками, но у меня есть важное дополнение. Кроме вновь принятых «под себя» законов, путинская хунта все эти 15 лет активно, но втихую, незаметно для общества, занималась внесением изменений во все кодексы страны – и уголовные, и гражданские, и административные, и процессуальные. Если коротко, то суть этих изменений - максимально расплывчатые формулировки, позволяющие толковать законы, как угодно. Поэтому необходимо пересмотреть абсолютно все законы, чтобы привести их к тому виду, который должен быть у законов: четкие формулировки, исключающие разное толкование. Это очень большая работа, за годы путинского правления все отечественное законодательство было настолько искажено и искореженно, что без полной его санации невозможно провести судебную реформу, потому что для независимого и честного суда нужны не только независимые и честные судьи, но и грамотные честные законы.
          «И наконец. Те, кто имеют такие счеты к нынешнему российскому руководству, что готовы положить свою жизнь ради возмездия, всегда могут попробовать реализовать свои намерения (и до, и после смены власти), а потом — расплатиться за содеянное в независимом суде. Путь, доступный каждому «мстителю». Но не стоит, сидя на диване, подзуживать других класть их жизни в таких целях. Это нечестно».
          Последний абзац я комментировать не буду, но он мне кажется каким-то двусмысленным.
          В конце  своей заочной дискуссии с Михаилом Ходорковским я хочу еще раз повторить, как много зависит от того, сумеет ли общество очиститься от накопившейся в нем грязи двойной морали, коррупционных схем, тотальной лжи, подлой пропаганды, дедовщины, телефонного права и многого другого. Кстати, «люстрация» как раз и означает «очищение».
          Нам со многим надо разобраться в своей истории. Еще не дана правовая и моральная оценка сталинским преступлениям против человечности, еще лежит на главной площади страны мумия одного из самых жестоких политиков 20 века, и дальше вглубь можно копать до бесконечности – наша история во многом состоит из мифов, написанных потомками для оправдания собственных преступлений. Но начинать разгребать эти авгиевы конюшни нужно не издалека, а с самых близких к нам событий, с нашего сегодня.