Вестник гражданского общества

Второй день творения. Гравюра Юлиуса Шнорр фон Карольсфельда
 

Реформаторов и революционеров (я их объединю под общим названием Социальные Преобразователи, тем более что реформы иногда приобретают характер «революции сверху») обычно представляют в виде Исторических Демиургов, вторящих нечто из предшествующего хаоса или из существующей социальной архаики (отсталости, старых порядков). Таких Социальных Преобразователей или Исторических Демиургов я буду условно называть «Ялдаваофами» (Yaldabaoth  - у средневековых гностиков - творец  материального мира, «отягощённого злом»).
 
Итак, есть очень чёткая и внутренне логичная картина: приходит «Ялдаваоф» - один великий деятель или целая когорта – и начинает преобразования. Одни это поддерживают, даже восхищаются происходящим, потому что, как это описал певец сталинской индустриализации Илья Эренбург в так и названном романе «День второй», происходит отделение настоящих, способных к модернизации социума людей - «небесной тверди» от патриархальной «хляби» (первозданной материи, где суша и воды были перемешаны). По принципу: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.] 7 И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. 8 И назвал Бог твердь небом. [И увидел Бог, что это хорошо.] И был вечер, и было утро: день второй». Для других – это именно торжество «материи, отягощенной злом» - создание исторических препятствий между человеком и правильной жизнью в традиции, в «синкрезисе», а также создание искусственных социальных институтов вместо органически сложившихся, «живых».
 
Однако, кроме привычной нам картины творения мира с Главбогом, усмиряющим хаос, даже убивающего его физически, как Мардук убивает Тиамат – Женщину-Океан, есть и другая, согласно которой до творения духовного и материального миров в пустоте, сначала создаётся сама Пустота. На это указывает и одно из значений глагола  «бара» - вычленить, а не только творить. Причём, и иудейские, и христианские  теологии указывают на то, что этот глагол относится лишь к божественным деяниям и к творению из пустоты. Более того, существует иудейское представление (преимущественно в каббале), что творение происходило с божественного самоумаления, освободившего место для тварного мира.
 
Учтём следующее важное талмудическое уточнение: «Повествование о сотворении мира начинается с буквы бет (ב ), имеющей начертание, открытое только с одной, передней стороны [имеется в виду ивритское написание справа налево, в нашем понимании – первая открытая скобка]. Этим предуказано, что только то, что последовало после начала божественного миростроительства, может быть доступно человеческому разумению». (Мишна Агады, Берешит Раба, 1). Таким образом, Библия ведёт рассказ только о событиях, начиная с некоего второго акта творения, описывая мир как бы внутри скобок. Но был и первый акт, порождающий пустоту.
 
Дело в том, что все известные нам исторические религии сформировались при создании централизованных государств («универсальных монархий» по Тойнби), где монархии формировались в борьбе с жреческими иерархиями и «феодалами». И почти все историки религии пишут, что победа Главбога над хаосом – это именно отражение и закрепление в каноническом культе победы рациональной государственности и систематизированного и иерархиизированного культа. Наиболее афористично это высказано в переписке Маркса с Энгельсом, насчёт того, что «восточное небо отражало восточную землю».
 
Но у евреев религия формировалась не вместе с государством, а вместе с формированием, условно говоря, протогражданского общества, точнее, протогосударственной или парагосударственной (в условиях рассеяния или иностранного – греко-сирийского, греко-египетского, римского, византийского - ига) формы локальной цивилизации.  Поэтому и возникло понимание необходимости перед этапом укрощения хаоса пройти период «пустототворения» - освобождения от иных, причём, мощнейших культурных влияний.

Если мы вернёмся к нашей главной теме – социальных преобразований, то напрашивается знакомый и многократно осужденный антибольшевистской интеллектуальной традицией слоган: «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем. Мы наш, мы новый мир построим…». Однако, это уже описание «внутрискобочного» творения, потому что сотворение пустоты – это не разрушение или укрощение старого (которое именно и описывается как победа над Бездной-Тимат), а божественное самоограничение, акт доброты и щедрости, а не силы и упорства.
 
Ниша для божественного творчества, в том числе возможность для появления «бездны» («хаоса»), из которой в конце времён выйдет Зверь, дающий власть Красному дракону, возникает на месте самой высшей упорядоченности. Чтобы попытаться понять это, попытаемся сменить масштаб нашего видения. Представим, что, говоря о Елдаваофе, мы имеем в виду не исторического деятеля или партию, но саму культуру.
 
Но сначала очень коротко о различии, которое я провожу между реформами и реформациями. «Реформация» для меня – это процесс прохождения национальной культурой (в рамках государства) или локальной цивилизацией или её части (империя или несколько государств одного «культурного круга») «фазового перехода» от одного социокультурного «агрегатного состояния» к другому. Образцом тут является историческая Реформация в Западной Европе 16-18 веков. Однако, я полагаю, что подобные процессы шли и до и идут сейчас, например, в современной России или в Исламской мире.
 
Условно для себя я выделял такие «агрегатные состояния», которые последовательно проходят или пройдут (в том числе путём инкорпорации в культуры следующего уровня) все социумы. 
 
1. Архаический шаманско-племенной социум имени Гаяваты (подробно описан в библейской Книге Судей).
 
2. Агро-грамотный имперско-храмовый социум имени Хаммурапи.
 
3. Логоцентрический (церквоцентрический) средневековый социум имени Блаженного Августина. Для России и Восточной Азии наступил в полном смысле слова с победой коммунистов. До 1861 года Россия была типичной рабовладельческой империей. Для мира ислама  он наступил только 40 лет назад в виде Исламистской революции (политического ислама).
 
4. Либерально-протестантистский социум имени Макса Вебера. Переход к нему и был назван Реформацией. В России этот переход начался с перестройки и идёт полным ходом.
 
5. Социально-демократический социум имени Герберта Маркузе. Иначе – Постмодерн и его мутации. (Е. Ихлов «Историческая «таблица Менделеева»)  
 
В процессе этих «фазовых переходов» периодически возникает необходимость приведения социальных институтов и государственно-правовых систем в соответствие с уже произошедшими внутренними изменениями, т.е. снятие неадекватности между накопившимися ментальными изменениями (ведь все трансформации культуры идут только внутри человека) и существующим укладом.
 
Смену политических моделей в истории я, распространив методику описания больших (комплексных) циклов социокультурной инверсии российской истории А. С. Ахиезера на государства и цивилизации, описал так.
 
1. Период военных демократий. 
 
2. Первичные «универсальные монархии» (термин Тойнби) – т.н. «дворцовые культуры». 
 
3. Создание сословно-представительских институтов (Сенат, Синедрион, Боярская Дума, Кортесы, Сейм …). 
 
4. Абсолютизм (цезаризм, султанизм, самодержавие – «православный султанизм»).
 
5. Либеральный конституционализм. 
 
6. Массовое общество и различные формы рыночных диктатур и тоталитарности.
 
7. Демократический социальный капитализм». (Там же.)
 
И вот, столкнувшись с вызовом, культура начинает свою сложную внутреннюю работу. Только учтём, что она не имеет разума, хотя часто проявляет признаки псевдоорганизма. Но это – общее свойство всех сверхсложных (в кибернетическом смысле) систем (подробнее см. «Культура как система», Пелипенко А.А., Яковенко И.Г., М.: Издательство «Языки русской культуры», 1998). И, как уже отмечалось, культура может действовать только через людей – своих рук, ног или щупалец у неё нет.
 
Для начала культура, став Ялдаваофом, начинает «нулевой цикл» творения, а именно «понимает», что внутри неё есть сферы, которые старыми социальными инструментами уже не регулируется. Она признаёт свой «апофатизм», т.е. невозможность «высказываться», в смысле «действовать» - понимая библейское «давар» (аналоги – понятие Логоса/Глагола) именно как Слово-Действие.
 
Вот два примера. Один хорошо и многократно описан в литературе, а другой ещё свеж в памяти. Конец 17 века на Московской Руси. Вдруг вызывающие - в современном смысле – сочувственное постукивание по лбу идеи, которые высказывал русский «Ришелье» князь Голицын, начинают восприниматься как единственная возможность, как-то «становится понятно», например, что знатному человеку ходить летом в огромной шубе и высочайшей меховой шапке (привет, советским офицерским папахам) невыносимо комично, а надо быть в камзоле, парике и треуголке…  Или 30 лет назад вдруг стало понятно, что вся привычная советская «новоречь», на которой ещё пару лет назад вполне можно было содержательно обсуждать вопросы истории, политики или экономики, вдруг стала совершенно невыносима и неадекватна.
 
Таким образом и создаётся необходимая возможность для социального реформаторства, включая и совершение революций для обеспечения политических возможностей таких реформ. И вот только после появления Смысловой Пустоты наступает «первый цикл» реформ, уже внутрискобочный, уже отмечаемый историками как действие. В этот момент культура-Ялдаваоф начинает поступать строго по Библии – она посылает в образовавшуюся «пустоту» свой «Дух», т.е. «пакет-задание». Это может быть абсорбированные инокультурные заимствования (мемы в трактовке Р. Докинза) или реанимация собственной архаики в поисках не реализованной исторической альтернативы (подробнее здесь – Е. Ихлов «Если душа родилась крылатой…» ). 
 
А дальше начинается сложнейший процесс – «кастинг» на роль личности (или партии) реформатора-преобразователя. Идёт перебор способных войти в резонанс с посланным в «пустоту» «пакетом» смыслов и вариантов преобразований. Удачливых потом назовут харизматиками или пассионариями.
 
Когда же всё совпадает – лидер-преобразователь становится «аватарой» «Ялдаваофа» и пытается строить «царствие небесное на земле», т.е. социум уже с совершенно иными институтами (в т.ч. актуализированной архаикой – об этом подробнее см. «"Вторая жизнь" архаики: архаизующие тенденции в цивилизационном процессе», Хачатурян В. М.; М: Academia, 2009) и иным языком.
 
И, разумеется, Преобразователь начинает с расчистки стройплощадки («Нельзя построить новый дом на месте старого, не разрушив его», Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»), проводя то самое отделение «тверди» (небесной) нового уклада от «хляби» (земной) старой жизни, с её синкрезисом, т.е. перемешенностью воды и суши.