Вестник гражданского общества

Пиар на крови

Убийство священника – «удобный» предлог для клерикализации светской страны?

«Эксперты» на соцфаке МГУ. Фото Александры Соповой

          Предположения о том, что убийство православного священника Даниила Сысоева может являться частью серьезной политической провокации, обретают подтверждение. Несомненно, это совпадение, но именно в день этого происшествия, 19 ноября, на соцфаке МГУ им. М.В Ломоносова была организована экспертная дискуссия  «Церковь и государство в условиях новых вызовов». Если Жириновский позже отреагировал на убийство популистским утверждением, что оно стало ответом на продление Конституционным судом моратория на смертную казнь, то на соцфаке, как оплоте «православной интеллигенции», речь шла о неких сигналах, вынуждающих к серьезному пересмотру концепции… светскости российского государства.
          «Без религиозной основы российской государственности противостоять своим геополитическим противникам Россия будет не в состоянии», - сформулировал тезис номер один декан гуманитарного факультета РГУТиС, профессор Вардан Багдасарян. Принцип светскости государства, по его словам, не просто неудачная случайность, но и явление, носящее «вредный, подрывной характер» и представляющее для государства реальную опасность. Подобное умозаключение, способное привести в состояние прострации любого мало-мальски мыслящего человека, нуждалось, разумеется, в каком-то обосновании. И оно было немедленно представлено в виде профанации. Она содержала очередное умозаключение, смысл которого в том, что если в жизни успешных цивилизованных обществ присутствует религиозная составляющая, а в Конституциях государств – упоминания о Боге, то это указывает на прогрессивность «религиозного» в сравнении со «светским». Понятно, что при подобном развитии обсуждения вполне кстати могло бы выглядеть присутствие наблюдателей вроде доктора Кащенко. Увы, но сегодня оценивать степень нужды в подобного рода экспертах, похоже, уже почти некому.
         Мероприятие в МГУ проходило при непосредственном участии представителей церковно-государственной корпорации, о принадлежности к которой убитый, используемый ею при жизни на всю катушку, сам, вероятно, даже не догадывался. И следующим «перлом» стало остроумное предложение протоиерея Всеволода Чаплина принцип отделения церкви от государства трактовать, как «отделение друг от друга управленческих механизмов». Исходя из того, что церковь, по его мнению, это не только священнослужители, но и миряне, а в стране «все больше людей сегодня осознают себя христианами», он предположил, что церковно-государственные отношения могут эволюционировать. Чем продемонстрировал, кстати, гораздо более заметные такт и адекватность, чем это принято среди патриархийных чиновников, озвучивающих церковную позицию в условиях кампании по клерикализации страны. Во всяком случае, он проявил гораздо больше совести и рассудка, чем философичный Александр Дугин, предложивший немедленно «разрабатывать нормативно-социологическую модель симфонии Церкви и государства», чтобы затем «насыщать ее новым смыслом».
          Однако, и здесь интересны не столько симптомы расстройства, сколько его последствия, которые все чаще становятся в России сигналом к действию. Ведь Дугин предложил ни много ни мало, как внимательно разобраться в вопросе, насколько «правомерен контроль нынешнего секулярного государства над такими сферами, как культура, образование, СМИ». Архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн, как и положено инициатору идеи ввести экспертов от РПЦ в Совет безопасности РФ, жестко обозначил стоящую перед страной задачу «узаконить отношения Церкви и государства», что делает факт отделения их друг от друга Конституцией РФ совсем уж «несущественным».
          Пересказывать далее подробности происходившего в «храме науки» абсурда излишне, так как общее направление мысли участников мероприятия должно быть уже понятным. Резюме же его можно выразить своими словами и вовсе просто: «Все сферы светской жизни общества и государства в России подлежат срочной «православизации» и администрированию со стороны РПЦ. В этом видится единственное спасение страны, в которой буквально вчера вот так легко взяли и убили священника-миссионера. То есть, того, который нес людям разумное, доброе, вечное…»
          Если бы носители откровенно опасных для России и россиян идей выпускали пар только таким образом, то говорить было бы не о чем. В условиях всеобщего кризиса, когда крыша едет не только у дезориентированных масс, но и у их вождей, можно приветствовать и такие места для опорожнения, как полуразваленный МГУ. Но кое-кто из идеологов клерикализации рассуждает иначе, считая принципиально неверным давать пропадать без пользы столь знаковому поводу, как нашумевшее убийство. Поэтому эффект из него – прямо «на крови» - извлекается уже на следующий день после убийства, и не где-нибудь, а непосредственно в Госдуме, где косвенным предлогом для того оказывается специфика миссии убитого священника. Как известно, она заключалась в основном в поношении ислама и мусульман, которых походя обвинили в преступлении. Согласно насаждаемому в стране клерикальной пропагандой стереотипу, представителей этой мировой религии, равно как последователей всех других конфессий, объединяет общее наименование «иноверцы». Поэтому, когда депутат от «Единой России» Вера Лекарева потребовала у правительства информацию о мерах по противодействию распространению в стране незаконных религиозных организаций и сект, сославшись в качестве побудительного мотива на убийство, то это… не вызвало никакого удивления. Тем более что в придачу депутат припомнила еще и то обидное обстоятельство, что «Совет Европы нередко предъявляет нам разные требования…», добавив к этому расхожую легенду о том, что «из стран СЕ к нам постоянно проникают сектанты различных религиозных организаций».
          Нетрудно предположить, что причина и смысл демарша со стороны «единороссов», теряющих остатки дутого авторитета у населения, просты и естественны. Именно из состава этой партии, существующей за счет госбюджета, любые реакционные силы – от светских до клерикальных - могут рассчитывать на безоговорочную поддержку периодически осеняющих их идей. Суть же инициативы - на сей раз г-жи Лекаревой - в том, чтобы на волне справедливого общественного возмущения наглым убийством священника воспользоваться усиливающейся в таких ситуациях подозрительностью к иноверцам и - совершенно правильно! – помочь «святому делу» укрепления монополии Московской патриархии в условиях многоконфессиональной светской страны.
          Как конкретно – это уже дело техники, отработанной в Госдуме и давно поставленной на поток. Ведь находящийся сейчас в работе законопроект по практическому удушению религиозных организаций надо спасать. Более широко он известен под условным названием «закон о миссионерстве», в соответствии с которым любая религиозная деятельность в России потребует вместо нынешней законности, одобрения со стороны руководства РПЦ. Спасти же такой проект могут и в самом деле разве что чрезвычайные обстоятельства, так как правовой критики попытка очередного открытого нарушения Конституции РФ не выдерживает. Поэтому, как ни выглядит это в данном контексте страшно и неуместно, но «чрезвычайное обстоятельство» в виде не расследованного пока убийства священника Сысоева, как и аналогичное, случившееся в марте 1911 года с Андрюшей Ющинским, оказалось кому-то очень кстати.


МИХАИЛ СИТНИКОВ


22.11.2009



Обсудить в блоге


На главную

!NOTA BENE!

0.02549409866333