Вестник гражданского общества

Антигосударственный саботаж судей

Записки адвоката

Иероним Босх «7 смертных грехов»
«Неправедный судья, подкупленный злодеем, судит бедняка»
 
         

          Российское уголовно-правовое законодательство не разрешает без разбора сажать всех подозреваемых в совершении преступления сразу под стражу, не говоря уже о подозрениях в совершении преступления небольшой или средней тяжести. Это исходит из общепринятых принципов и норм международного права. Практика же работы судов в России идет абсолютно вопреки положениям уголовно-правовой политики, вопреки закону. «Всех в клетку», «замуровать, засадить, уничтожить морально и физически» - вот так можно охарактеризовать практику российского судейства. Грубейшим образом нарушаются права на условно-досрочное освобождение, самым беспредельно-бандитским образом изменяются в сторону ужесточения режимы отбывания наказания осужденным за преступления небольшой и средней тяжести, а осужденные к режимам колонии-поселения удерживаются за колючей проволокой внутри колоний общего и строгого режимов. Бесчеловечные тенденции, развившиеся в период президентства Путина В.В., продолжают развиваться и при новом президенте России Медведеве Д.А.
          На сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации опубликована судебная статистика за 2008 год:
          - суды вынесли обвинительные приговоры 941.933 гражданам (в 2007 г. - 935.090), 
          - к лишению свободы приговорили 316.000 россиян (на 1% больше, чем в 2007 г.),
          - оправдали 10.027 человек (на 2% меньше, чем в 2007 г.),
          - на 11% сократилось число дел, рассмотренных судами присяжных, которые чаще оправдывают (25% от общего числа рассмотренных дел). 
          Вывод: сажать в России стали еще больше.
          Суды удовлетворяли в 2008 году 9 из 10 ходатайств об аресте (208.000 из 230.000). Это обычное соотношение для 2000-х годов продолжает развиваться и дальше. 146.000 человек арестовали в 2008 году по подозрению в тяжких и особо тяжких преступлениях, но более 60.000 из них инкриминировали преступления небольшой и средней тяжести. Однозначно можно делать вывод: если человек попал за решетку, выйти оттуда до приговора суда у него практически не остается шансов. 98% ходатайств следователей о продлении срока содержания под стражей суды удовлетворяли.
          Многократно сталкиваясь на практике с судейскими решениями о применении к подозреваемым мер пресечения в виде заключения под стражу и продлением сроков содержания обвиняемых под стражей, могу утверждать, что суды формально-механически выносят решения по голословным предположениям следователя, не учитывая фактических обстоятельств дела (наличия доказательств для применения такой меры пресечения), а также требований ст.108 Уголовно-процессуального кодекса РФ, Постановлений Верховного Суда РФ (уголовно-правовой политики государства), постановлений Европейского Суда по правам человека, разъяснений Комитета министров Совета Европы касательно заключения под стражу (общепринятые принципы международного права), рекомендаций председателя Верховного Суда РФ Лебедева В.М., уполномоченного Российской Федерации при ЕСПЧ Георгия Матюшкина, президента России Медведева Д.А. Когда в судах начинаешь требовать законного обоснования со стороны следователя и прокурора для того, чтобы применить к подозреваемому заключение под стражу, и ссылаешься при этом на конкретные нормы закона с комментариями известных юристов, на Постановления Верховного Суда РФ, на выступления президента России Медведева Д.А., они кривятся, как будто им «байки из склепа» рассказываешь.

          23 апреля 2009 года судья Таганского районного суда гор. Москвы Ларина Н.Г. рассматривала ходатайство дознавателя 2 отделения ООД МОБ УВД по ЦАО г.Москвы Шориной И.А. о продлении срока содержания под стражей гражданину России Шубину С.Е., обвиняемому в совершении деяния средней тяжести - ч.1 ст.241 УК РФ. Из текста ходатайства дознавателя (дознание проводится по нетяжким преступлениям) следовало, что Шубин С.Е. якобы привлек в конце марта 2009 года к работе в качестве проституток 3-х женщин 37- 42 лет - Кириллову Т.В., Тришкину Е.Б. и Доржиеву Д.Х., сняв для этих целей квартиру, и до 31 марта 2009 года, то есть почти 10 дней они занимались там проституцией. Шубин С.Е. утверждает, что он компьютерщик, делал сайты, занимался обработкой и улучшением фотографий. По объявлению ему сделали заказ на улучшение эротических фотографий, а когда он привез флэш-карту и получил за это деньги от незнакомой ему девушки, его грубо задержали сотрудники милиции, потребовали выполнять эту работу бесплатно, а также «работать на них», выявляя среди тех, кто обратится к нему за обработкой фотографий или улучшением сайтов, адреса притонов, конкретных сутенеров и т.п. Когда он отказался работать «стукачом», ему объявили, что сделают его самого сутенером. Так компьютерщик стал сутенером. На суде мною были предъявлены конкретные документы, что указанные три зрелые женщины с 2007 года занимались в Москве проституцией в различных районах гор. Москвы, поэтому привлечь их к этой деятельности Шубин С.Е. никак не мог. И сразу же после ареста они продолжили работать в сфере секс-услуг в том же месте, в том же притоне (якобы «накрытом» оперативниками). Есть основания считать, что работали они под прикрытием сотрудников милиции, заключив с ними договор об оказании информационных услуг. Все данные подтверждают, что Шубину С.Е. сделали обычную «подставу» в целях вербовки. А находящиеся на связи с милицией проститутки его оговорили, чтобы им дальше можно было работать беспрепятственно в своих притонах. Но судья Ларина Н.Г. была непреклонна, продлив срок содержания Шубину С.Е. под стражей с формулировкой: «…Шубин С.Е., несмотря на наличие у него на иждивении малолетнего ребенка и положительные данные о его личности, может скрыться либо иным образом воспрепятствовать производству по делу». Почему Шубин С.Е. может скрыться и каким образом может воспрепятствовать производству по делу, в постановлении судьи ничего не указано. Просто, удерживая человека в клетке, удобнее давить морально на него самого и его семью.
          На указанном суде присутствовали жена и дочь Шубина С.Е. - Анастасия - 2 года 4 месяца от роду. Девочка все пыталась пройти к папе, чтобы он как обычно взял ее на руки. Но ее не пропускали. Она подошла к клетке на расстояние двух метров и на своем детском языке (жаль, не было камеры) долго выясняла у папы, почему он сидит в клетке и не хочет выйти к ней. При этом она без умолку тараторила, размахивая ручками. Папа только плакал, глядя на дочь. В конце концов девочка не выдержала и еще не совсем окрепшим бегом направилась к клетке. Конвой сжалился над девочкой и разрешил подойти к клетке. Там девочка, стоя лицом к лицу с папой снова попыталась выяснить у него, почему он долго не приходит домой, просила взять ее на руки. Но металлические прутья клетки не позволяли даже обнять ребенка. Прокурор и дознаватель с застывшими металлическими лицами молча смотрели на происходящее, только чуть ухмыляясь. Маму попросили забрать девочку. Малышка отошла, а потом быстро прибежала обратно и полезла в клетку к папе. Малюсенькая девочка легко пролезла через узкие щели. Тут уж конвой включился в дело, протянув руки через прутья клетки, они стали отлавливать девочку в клетке и тащить ее обратно... Картина для любого нормально человека душераздирающая. Но не для обвинителей, обвиняющих человека … от имени государства и общества. Они никогда не хотят сопоставить элементарного - общественную опасность вменяемых деяний (даже, если они действительно были совершены) и страдания детей, семьи, положение «социальной ячейки общества». Иначе они бы ходатайствовали о применении до разбирательства альтернативных мер пресечения, в том случае, когда речь не идет о насильственных преступлениях. Я как защитник просил применить к Шубину С.Е. залог, ссылаясь на то, что это в интересах государства (огромные средства тратятся на содержание арестантов), в интересах семьи, в интересах ребенка. Судья Ларина Н.Г. решила, что важнее всего этого интересы дознавателя (в клетке Шубину С.Е. сложнее доказывать свою невиновность) и «оперов», пытавшихся завербовать Шубина С.Е. и теперь мстивших ему за отказ.
          Описанные выше сцены в судах происходят постоянно. Например, меня за обнаруженный в автомашине пистолет (подброшенный) 22 октября 2003 года сразу заключили под стражу, несмотря на то, что у меня было на иждивении 5 несовершеннолетних детей, трое из которых - малолетние, а младшей дочери был всего год от роду. Позже, когда прокуроры решили отменить мое условно-досрочное освобождение в сентябре 2005 года и к нам в квартиру вломилось огромнейшее количество сотрудников в форме и без нее, чтобы «упаковать» меня, тяжелое увечье получила моя 3-летняя дочь. Это были поистине фашистские действия властей. И это при том, что мне даже по сфабрикованным обвинениям было назначено наказание без содержания под стражей (в режиме колонии-поселения).

          Из упомянутых выше статистических данных Судебного департамента при Верховном Суде России следует:
          - в 2008 году под залог было отпущено лишь 538 человек,
          - 88 отправлены под домашний арест.
          Капля в море. На начало 2009 года число осужденных в российских колониях составляло 890.000 человек (без малого миллион). С учетом увеличившегося числа заключений под стражу, указанная цифра тоже увеличилась. Институты помилования и амнистий в России при Путине В.В. перестали работать, и эта тенденция сохраняется. Государство тратит огромнейшие суммы денег на содержание не опасных осужденных, к которым на вполне законных основаниях и с учетом их личности могли быть применены иные меры наказания, более мягкие. Страдают и разрушаются семьи, страдают родители, плодится безотцовщина. Разве в этом заинтересовано общество?
          Президент России Медведев Д.А., выступая в феврале 2009 года в Вологде на заседании Госсовета, отметил, что число российских заключенных нужно снижать. Касательно количества осужденных (хотя она, на мой взгляд, была занижена), президент России сказал, что «это все равно очень и очень много», и рекомендовал шире применять залог, домашние аресты, штрафы, введение «электронных браслетов». Дмитрий Медведев считает, что вместо заключения под стражу до суда возможно использование ограничение свободы. Следует, однако, отметить, что судьи игнорируют мнение правителя России, не признавая политику государства в сфере применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
          Председатель Верховного Суда РФ Лебедев В.М. отметил, что он регулярно рекомендует подчиненным чаще использовать альтернативные меры пресечения, но следовать этим рекомендациям судьи не спешат. Почему идет такой саботаж рекомендаций главного судьи и президента страны? Или это лицемерная политика? Кто в стране может дать оценку такой ситуации повсеместного саботажа судей?
          В России стало системной проблемой неисполнение постановлений Европейского суда по правам человека. Наглядно это проявилось и уже в 2009 году. Достаточно вспомнить дела «Белашев против России» и «Кузнецов против России». Белашева В.И. не хотят отпускать из мест лишения свободы, несмотря на то, что суд в Страсбурге установил нарушения в отношении него положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
          Следует отметить, что российские судьи саботируют мнение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), а также рекомендации Комитета Министров Совета Европы как органа, контролирующего исполнение постановлений ЕСПЧ. У Европейского суда по правам человека имеются давние и очень серьезные нарекания к российской практике арестов: она относится к числу системных проблем - т.е. такие нарушения суд фиксирует регулярно, о чем неоднократно упоминал судья РФ в ЕСПЧ Ковлер А.И. и недавно рассказал «Ведомостям» Уполномоченный России в Европейском суде по правам человека Георгий Матюшин. Согласно УПК, предварительное следствие длится два месяца. Решая вопрос о продлении ареста, «суд должен тщательно проработать мотивировку такого решения, если следствие настаивает, что подозреваемый может повлиять на свидетелей или уничтожить доказательства», то КАКИМ ОБРАЗОМ - ведь следствие два месяца работало, все фиксировало». Как практикующий адвокат могу ответственно заявить, что лишь в одном случае из ста можно увидеть в постановлении суда о применении в качестве меры пресечения хотя бы одно из таких указаний. А в остальных случаях - гипотетические предположения. По мотивировкам судей можно писать книгу анекдотов, к сожалению, трагических для общества и конкретных людей.

          В судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда, обжалуя решение судьи Таганского районного суда гор. Москвы Лариной Н.Г. от 2 апреля 2009 года о заключении Шубина С.Е. под стражу, я подробно изложил, помимо положительных данных о личности обвиняемого и несуразности его обвинения, все аспекты выступления президента России Медведева Д.А. касательно политики государства о применении альтернативных мер пресечения, рассказал о рекомендациях председателя Верховного Суда РФ, нареканиях Евросуда и т.д. Председательствующая в коллегии судья Комарова никак не отреагировала на эти аспекты, как будто я говорил о какой-то космической абстракции. Суд удалился в совещательную комнату, а через несколько секунд вышел и зачитал определение, находившееся в середине тома: оставить в силе постановление судьи Лариной Н.Г. и, следовательно, оставить Шубина С.Е. под стражей в тюрьме. Поразительно, что максимальное наказание по вменяемой ему статье УК - это колония-поселение, то есть наказание, не связанное вообще с удержанием под стражей. Почему же сейчас его наказывают более строго, чем предусмотрено законом?!
          Государственная Дума много раз обсуждала и принимала решения о том, чтобы по таким случаям, ради справедливости, применить зачет сроков содержания в более строгих условиях. Если не ошибаюсь, год содержания в тюрьме (каким в соответствии с ч.2 ст.58 УК РФ является следственный изолятор) засчитывался за полтора в случае осуждения лица к общему режиму и за 2 года, если человек осуждается к режиму колонии-поселения. Однако эти положения до настоящего времени не вступили в силу. Как не вступили в силу указания еще от 1997 г. о разработке «Положения о колониях-поселениях» и еще ряд подобных актов. Чиновникам, судейским в том числе, удобнее просто запереть человека в клетку, даже осужденного к режиму колонии-поселения, и держать его там как можно дольше.
Саботаж в разработке нормативных актов, саботаж в применении альтернативных мер наказания, саботаж во всем имеющем отношение к человечности. Саботаж из-за безнаказанности ответственных лиц. Саботаж из-за покрывательства ради чести мундира. А люди? А дети? А интересы общества и государства? Ведь очевидно, что судебная практика идет в разрез с интересами народа. Об этом почему судьи и государственные обвинители не думают? «Правосудие - душа законов», - говорил Цицерон. Почему же у нашего правосудия такое бездушие? 



ПРИЛОЖЕНИЕ

Каждый десятый житель России уже привлекался к уголовной ответственности. Человек в клетке - образ жизни россиян.


В зоне

В СИЗО-3 гор. Москвы

Это не средние века. В клетке допрашивают и в 21 веке в ИВС гор. Люберцы 


МИХАИЛ ТРЕПАШКИН


27.04.2009



Обсудить в блоге


На главную

!NOTA BENE!

0.01287317276001