Вестник гражданского общества

           Во многих средствах массовой информации в комментариях немедленного, сразу после постановления суда первой инстанции о применении УДО освобождения из исправительной колонии бывшей чиновницы Министерства обороны РФ Евгении Васильевой (фигурантки дела по «Оборонсервису»), которое нарушило ч.5 ст.173 УИК РФ*, его сравнивают с моим условно-досрочным освобождением 19 августа 2005 года, искажая факты. Особенно меня возмутила следующая цитата, извращенно отражающая ситуацию моего освобождения:
          «Освобождать по УДО немедленно перестали после истории с экс-сотрудником ФСБ, сослуживцем Литвиненко, осужденным за незаконное хранение оружия Михаилом Трепашкиным. Его сначала освободили, а потом в апелляции отменили и вернули», — согласен с Осечкиным член СПЧ руководитель правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков».
           Получается, что меня, также как и Евгению Васильеву, освободили НЕМЕДЛЕННО после постановления суда. Это, мягко говоря, не соответствует действительности. Поэтому я вынужден напомнить, что произошло со мной на самом деле.
           Во-первых, в то время (2005 г.) согласно федеральному закону после решения суда о применении условного наказания или применения УДО обвиняемый либо осужденный подлежал немедленному освобождении. Часть 5 статьи 173 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, гласящая: «…Если поступившее постановление суда не вступило в законную силу и не было обжаловано, освобождение от отбывания наказания производится утром дня, следующего за днем истечения срока обжалования указанного постановления в кассационном порядке» появилась с дополнениями в нынешней редакции на основании Федерального закона от 6 ноября 2011 года № 294-ФЗ.
           Во-вторых, несмотря на то, что по закону меня должны были сразу же после постановления суда 19 августа 2005 года отпустить по УДО (я лично был доставлен в суд, участвовал в судебном заседании и там же находился прокурор Нижнетагильской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Чегодаев, который не имел возражений), из ИК-13 меня отпустили лишь 30 августа 2005 года, то есть по истечении 11 суток, когда точно было установлено, что никто решение не обжалует. 1 сентября 2005 года я поездом прибыл в Москву и начал оформляться в местной инспекции ФСИН РФ как условно освобожденный.
           31 августа 2005 года в Свердловскую область поступает по факсу грозное письмо заместителя Генерального прокурора РФ Главного военного прокурора Савенкова А.Н. о том, что я - «адвокат Березовского Б.А.» и поэтому меня следует держать в колонии.
           Прокурора Чегодаева увольняют. Новые и.о. прокуроров по Свердловской области и Нижнетагильской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в ИУ пишут ходатайства от 31 августа и 3 сентября 2005 года о восстановлении им сроков обжалования (якобы им в течение 5 суток суд не выслал копии постановления о применении ко мне УДО). Несмотря на пропущенные сроки, несмотря на незаконность ссылки на то, что вышестоящим прокурорам якобы суд первой инстанции должен направлять копии решений, Свердловский областной суд 16 сентября 2005 года удовлетворил эти ходатайства и отменил постановление суда о применении ко мне УДО. Законности в этих решениях не было никакой. Это был полный беспредел, учиненный по требованию Савенкова А.Н., мало разбирающегося в понятиях законности.
           Следует отметить, что это был не первая бандитская выходка Главной военной прокуратуры. Приведу два факта:
           1. Поскольку по вменяемым мне составам преступлений максимальное наказание могло быть не более 4 лет и только в колонии-поселении, то есть на основании ст.129 УИК РФ я должен был содержаться без охраны, Главная военная прокуратура дала указание ФСИН РФ удерживать меня в камерах тюремного режима (а после отмены УДО меня удерживали по 8 месяцев в одиночных тюремных камерах, что категорично запрещено даже на особом режиме).
           2. Право на УДО я получил еще весной 2005 года и подал соответствующее ходатайство в Люблинский районный суд города Москвы. Как только было назначено судебное заседание по рассмотрению ходатайства о применении ко мне УДО (помню, что это был понедельник), в нерабочее время (в субботу, за день до рассмотрения ходатайства) меня срочно Красноярским конвоем этапировали из СИЗО-7 (Капотня, Москва).
           Возможно, я не стал бы писать эти разъяснения происходившего со мной, однако меня зацепило то, что еще в 2005 году, стараясь скрыть свой бандитский беспредел, прокуроры распространяли среди зэков через сотрудников ФСИН и активистов-осужденных из СДП* слухи о том, что меня якобы выпустили незаконно, преждевременно, не дожидаясь вступления постановления суда в законную силу, поэтому, мол, теперь для всех будут ограничения в применении УДО (чтобы обозлить осужденных, настроить их против меня, якобы из-за меня другим стало хуже).
           Опубликование этих лживых слухов в СМИ при обсуждении УДО Евгении Васильевой является своеобразным продолжением той грязной инсинуации, связанной с незаконным возвратом меня в колонию, и оправданием в глазах общества бандитского беспредела, устроенного в тот период Главной военной прокуратурой во главе с Савенковым А.Н.
           Кроме того, прошу учесть, что из ФСБ РФ я уволился в 1997 году. А привлекли меня к уголовной ответственности как адвоката (работал в адвокатуре с января 2001 года) по событиям 1999 и 2002 гг. Это тоже чистый бандитизм, ибо военные не имели законных оснований для возбуждения, расследования уголовного дела и для военного суда надо мной как гражданским лицом и адвокатом. Поэтому и прилепили формулировку «экс-сотрудник ФСБ», чтобы хоть как-то прикрыть свой беспредел перед обывателями, мало понимающими происходящее. А почему тогда не «экс-сотрудника ФСНП»? Или не «экс-моряка МО РФ»? Меня посадили за решетку бандиты. И до сих пор сеют муть о происходившем, прикрывая таким образом свои преступления.
           Не оправдывайте бандитский беспредел по моему делу, сравнивая его с УДО Евгении Васильевой.