Вестник гражданского общества

Нурпаши Кулаев в Верховном суде Северной Осетии

          Одним из самых загадочных и обсуждаемых в обществе до сих пор остается так называемое «дело Беслана». Спорят о версиях – почему пропустили вооруженных людей к школе? Нужен ли был штурм? Почему погибло столько заложников? Действительно ли по школе стреляли из огнеметов?
          Но у этого дела есть и еще один аспект. Когда кровавые события закончились, возникла острая необходимость немедленно найти виноватых. Ну не себя же саму власти винить, в самом деле. Людей, захвативших школу, не пощадили – все они были убиты на месте, как и двумя годами ранее в «Норд-Осте» – обыкновенно так поступают бандиты, которые стараются не оставлять свидетелей. Но учитывая опыт «Норд-Оста», где для проведения показательного процесса пришлось хватать уж совсем непричастного человека, которого даже и в самом театре-то не было – Заурбека Талхигова, пришедшего в ответ на призыв помочь спасти заложников – здесь одного все-таки оставили в живых, и именно этот один и должен был, по замыслу, понести всю полноту ответственности за всё. За все ошибки и преступления всех участников противостояния.
          Его зовут Нурпаши Кулаев, 28 октября этого года ему исполнится 28 лет. Соответственно, во время бесланской акции ему не было еще и двадцати пяти. Даже внешне он не напоминает воинственного моджахеда – у него изящные черты лица и длинные волосы, которые пристало бы носить художнику или музыканту, а не суровому бойцу Сопротивления. Люди, знавшие его, говорили, что он и оружия-то в руках никогда прежде не держал, единственное его участие в боевых действиях – на своей машине возил своим старшим братьям-повстанцам продукты и эвакуировал из леса раненых. И в Беслан пошел тоже исключительно по принуждению старшего брата Ханпаша – что отражено в материалах дела. Но нужен был кто-то, на чьей персоне можно сосредоточить всю боль и гнев, которые вызвал в обществе теракт. Во время всего процесса СМИ именно так комментировали судебные слушания, стремясь вызвать у зрителей и читателей как можно большую ненависть к подсудимому. И в итоге – невзирая на крайне незначительную роль Кулаева в событиях и его двух маленьких детей, младший из которых родился уже после Беслана (чем не смягчающие обстоятельства?) – его отправили в тюрьму на всю жизнь. Жалобу на чрезмерно жестокий приговор подавали и его адвокат, и даже потерпевшая сторона, которой было очевидно, что, сурово наказывая Кулаева и объявляя его чуть ли не единственным виновником произошедшего, власть пытается отвести общественное мнение от неудобных вопросов к ней самой.
          Но роль высших лиц страны в бесланском деле – это отдельная тема. Я намеренно ее не касаюсь, потому что сказано об этом уже много, а я не имею достаточно твердых доказательств, чтобы утверждать о причастности кого бы то ни было. Я пишу обо всем этом, чтобы привлечь внимание к судьбе человека. Что бы там ни было, он не заслуживает столь жестокого наказания. Обществу нужна правда о Беслане и заказчиках кровавого действа, а не осуждение стрелочника. Поэтому я предлагаю пересмотреть дело Кулаева и назначить ему более мягкое наказание – в первую очередь из соображений человечности. Пожизненное заключение – это бесконечно много за несколько часов с автоматом в руках, из которого не было даже произведено ни единого выстрела. И, кроме того, вдруг в ходе пересмотра дела откроются какие-нибудь новые обстоятельства, которые помогут найти ответы на так до сих пор и не проясненные вопросы?
          А нам – в первую очередь, конечно, родным и близким погибших в Беслане, а потом уже всем нам – нужно знать имена и лица тех, кто сделал стрельбу по детям возможной. И именно эти лица должны смотреть на нас со скамьи подсудимых, а не лицо хрупкого мальчика с романтической прической, чья жизнь, едва начавшись, может так бессмысленно и жутко закончиться.