Вестник гражданского общества

Если преступление - это общественно опасное деяние, то почему общество защищает преступников?

Записки адвоката

 Митинг в защиту политзаключенных. Фото с сайта ИА ПРИМА-News

          Когда читаешь публикации и многочисленные письма в защиту Михаила Ходорковского, Платона Лебедева, Григория Грабового, Заура Талхигова и некоторых других лиц, заключенных под стражу по решениям судов от имени государства - Российской Федерации как лиц, совершивших опасные преступления (в противном случае, их не изолировали бы от общества), невольно задумываешься: что что-то у нас в обществе происходит не так, с отклонениями от нормальной человеческой логики. Если по Уголовному кодексу Российской Федерации преступление - это общественно опасное деяние, то есть человек совершил опасные для общества действия, то почему такого человека отстаивают, защищают тысячи и тысячи людей, причем совершенно посторонних, не связанных с ним узами родства, то есть то самое общество, против которого, по утверждению обвинения, человек якобы совершил преступление?
          Ответов может быть, по моему мнению, два: либо общество чрезмерно криминализировано (отстаивают «своих», уголовников), либо правоприменительная практика является во многих случаях античеловечной. Я склонен считать верным второй вариант ответа.
          «Общественная опасность» деяния - категория весьма оценочная. Точно измерить ее невозможно. А в таких случаях ее можно мерить человеческими качествами и грамотностью судьи. Если судья судит не по закону, а по заказу (что у нас бывает довольно-таки часто), то даже самое безобидное действие могут представить более опасным, чем массовое убийство людей. Я это утверждение строю на собственном горьком опыте. Не одно десятилетие я ходил с оружием как сотрудник правоохранительных органов и не был опасен для общества, но когда высокопоставленные чиновники по сговору с военными судьями решили засадить меня за решетку, чтобы отстранить как защитника потерпевших от подрыва домов в Москве, то опасными для общества назвали действия по «хранению» нескольких патронов, подброшенных мне в снимаемую квартиру. За эти несколько подброшенных патронов меня удерживали не только в тюрьме, но даже в камере-одиночке, где удерживают лиц, совершивших особо тяжкие преступления, и особо опасных рецидивистов. Разумеется, люди чувствовали эту преступную фальшь властных чиновников и судей, поэтому активно выступали в мою защиту. Такая же история просматривается и в случаях с Талхиговым, Лебедевым, Ходорковским, Грабовым и многими-многими другими. Большинство из них могли быть приговорены только к штрафным наказаниям. К сожалению, не всегда удается доказать обществу, что человек сидит в тюрьме за не опасные для него деяния.
          В самых цивилизованных странах активно используется коллективное правосудие (коллегии профессиональных судей и присяжные заседатели). Последние, как мне кажется, как раз и оценивают в ходе суда ту самую общественную опасность деяния и человека для общества. У нас же в России большая часть судов осуществляется единолично судьями, которые оценивают ее по-своему, чаще всего если не с позиции «заказа», то с позиции своей бывшей работы, то есть прокурора, следователя и т.п. Исход сразу ясен, как говорится, без комментариев. Что же можно противопоставить этому нелогичному и несправедливому явлению? Я считаю, должно быть два направления по преодолению указанной выше юридической несуразности: во-первых, расширить количество преступлений, по которым можно было бы просить рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, а, во-вторых, ввести прецедентное право. Последнее позволит избежать ситуации, когда за одно и то же деяние «своим» могут дать минимум даже за тяжкое преступление, а «чужим», особенно тем, в отношении которых поступил заказ «мочить», всадят выше того срока, который позволяет санкция статьи (как Г.П.Грабовому).
          Но самое главное, нужно продумать такую правоприменительную практику, которая позволяла бы более широко использовать факты большой и малой общественной опасности, чтобы учитывалось мнение людей, общества, и чтобы от этого зависели сроки и виды наказания. Пока этого нет. Вот и получается, что общество защищает от правоохранительных органов и судей тех лиц, которые якобы совершили опасные для него деяния.


МИХАИЛ ТРЕПАШКИН


20.09.2008



Обсудить в блоге


На главную

!NOTA BENE!

0.017302989959717