Вестник гражданского общества

          В этой статье речь пойдет не о положении во власти, где очень многое зависит от истории государства. В определенном смысле гораздо интереснее и важнее формирование властной иерархии в обществе, в оппозиции и эмиграции, где люди предоставлены сами себе.
          Недавно случился скандал внутри «Движения 31», а фактически и во всем оппозиционном и правозащитном сообществе в целом. Эдуард Лимонов против Людмилы Алексеевой. Не буду излагать фабулу скандала, она в упомянутом сообществе всем хорошо известна. Одни активисты выступают на стороне Лимонова, другие – Алексеевой. Но никто не говорит о том, что Алексеевой и вообще всем оппозиционерам-демократам, не надо было с самого начала объединяться с Лимоновым.
      Лимонов выступал за войну в Чечне, за войну против Грузии, после катастрофы польского президентского самолета под Смоленском он высказался против соболезнования полякам («поляки всегда приходили к нам с мечом»). Группа нацболов накануне Дня победы в этом году, когда военные отряды союзников России во Второй мировой войне впервые были приглашены участвовать в торжественном параде на Красной площади, устроили в Москве демонстрацию под лозунгом: «Не допустим, чтобы сапог НАТО топтал нашу Красную площадь!». Наконец, Лимонов поддерживал сербских фашистов во время их нападения на боснийцев и хорватов в Боснии и Герцеговине, когда сербами было убито около 200 тысяч человек и около 300 тысяч изгнаны с родных мест. И самое главное, во время посещения штаба Караджича осенью 1992 года он стрелял по Сараеву из пулемета. Я видел ролик «БиБиСи» с этим эпизодом. Лимонов стрелял из станкового пулемета с оптическим прицелом, тщательно целясь, короткими очередями, стрелял по улицам Сараева с горы над городом. И тогда я понял, что Лимонов нерукопожатен, что он не случайно назвал свою партию «национал-большевистской» и взял ее флагом нацистский стяг, заменив лишь свастику серпом и молотом. В начале 30-х годов в партии Гитлера существовала фракция «национал-большевиков». Конечно, в правозащитных митингах оппозиционные демократы могут участвовать на одной площади с нацболами, но не вступая ни в какое объединение с Лимоновым, не подписывая с ним никаких документов, не легитимизируя его как лидера протестного движения, чего он страстно жаждет. Но коли уж вступили в организационную связь, то уходить от сотрудничества в угоду добивающейся этого власти недопустимо для принципиальных людей. Раньше надо было думать и разъединяться с Лимоновым, а еще лучше – с самого начала не объединяться.
          Но в то же время людям, критикующим Алексееву, надо было бы осудить и грубейшие выпады Лимонова против нее, употреблявшего такие слова, как «подлость», «предательство» и тому подобное. Алексеева уже весьма пожилой человек, за плечами у нее огромный стаж правозащитника, она входила в состав первой, Московской Хельсинкской группы в далекие уже 70-е годы прошлого века, всегда вела себя безупречно, и обо всем этом нельзя забывать.
          Но вот к атаке на Алексееву присоединился Владимир Буковский. Ранее, в 2008 году, его, имеющего заслуженную славу мужественного борца с тоталитарным режимом, большая группа оппозиционеров выдвинула кандидатом в президенты. В первый после выдвижения приезд в Россию из Англии его спросили, как он относится к призыву Алексеевой и ряда других оппозиционеров объединиться и сообща выдвинуть одного кандидата в президенты. Ответ был таков: «Алексеева хорошо должна знать, что мною нельзя помыкать». И стал говорить, что она странно себя ведет, намекая на что-то крайне непотребное. Густо запахло русской эмиграцией, где все воевали друг с другом и обвиняли друг друга «в работе на», как остроумно это обозначил писатель Зиновьев.
          Вскоре после этого в Америке президентом стал Барак Обама. В интервью для интернет-журнала «Каспаров.ру» на вопрос о том, что Буковский думает об избрании Барака Обамы, он ответил: «Обама — это пустое место. Его президентство будет катастрофой. Обама возьмет кадры среди активистов демпартии и негритянского движения. В Сенате, Конгрессе будет их полное торжество. В то время как у мира есть серьезные проблемы — Иран, финансовый кризис, демократы заняты тем, чтобы переделать мир и сделать так, чтобы все отщепенцы стали нормальными людьми, а нормальные люди выглядели как отщепенцы. Американские демократы — утописты и маркузисты — последователи Герберта Маркузе… Приятель, который близко работает с сенаторами-республиканцами с 1990 года, прореагировал на победу Обамы так: "В Америке есть две партии — партия зла и партия глупости. Сейчас победила партия глупости"».
          Каждое слово здесь ложь, пропитанная удивительной злобой и высокомерием, словно Буковский завидует Обаме. «Партия зла и партия глупости» правят величайшей в мире демократией – такое годилось бы для сталинской пропаганды! Хорош был бы у России президент! Но почти никто в оппозиционных кругах не обращает внимания на такие «сигналы», и находится много людей, по-прежнему выступающих за выдвижение Буковского в президенты от оппозиции.
          На Западе в годы т.н. холодной войны российскую политическую эмиграцию возглавляли Солженицын и Владимир Максимов. До эмиграции Солженицына знали как большого писателя и смелого человека. Но после высылки Солженицына на Запад, он, неожиданно для многих, предстал крайним реакционером и махровым антисемитом. В «Архипелаге ГУЛАГ» он биографиями и даже фотографиями выделяет исключительно евреев в руководстве НКВД, бегло упоминая в перечислении несколько русских имен из тысяч кровавых сталинских чекистов. Солженицын подсчитывает даже, сколько жертв приходится в среднем на душу евреев-чекистов, забывая прикинуть жертвы наркома Ежова, главного сталинского палача. Он даже имя Ежова не упоминает!
          Солженицын многократно повторяет злобный вымысел белогвардейских антисемитов о том, что евреи сотворили октябрьский (17-го года) «переворот» и совершали всяческие зверства над русским народом. В мемуарах «Бодался теленок с дубом» Солженицын обвиняет и Сахарова в том, что поддавшись пагубному влиянию евреев, он стал защищать их права на эмиграцию и «сломал наш бой, лишил нас главного успеха». То есть, предал фактически!
          Но евреи, по Солженицыну, оказывали свое губительное влияние не только в России. Выступая на Тайване, Солженицын заявил: «Теперь уже все забыли, что еще в 1923 году советский агент Грузенберг, под кличкой Бородин, готовил в Китае коммунистический переворот, и это именно он выдвинул на первые высокие посты в партии Мао Цзедуна и Чжоу Эньлая» («Русская мысль», Париж, 11.09.1982). Фантастическую силу приписывает Солженицын евреям: один какой-то Грузенберг перевернул историю древнего, самобытного и самого многочисленного на Земле народа. Антисемитских высказываний Солженицына наберется на целый том, не тоньше «Архипелага ГУЛАГа».
          Много сил положил Солженицын и на подстрекательство Запада к войне против Советского Союза. Так, в статье «Скоро все увидим без телевизора» он предрекал: «Коммунисты теперь везде уже на подходе – и в Западной Европе, и в Америке. И все сегодняшние дальние зрители скоро все увидят без телевизора и тогда всё поймут на себе – но уже в проглоченном состоянии». В статье, «Третья мировая», он спешит объявить: «Третья мировая война – уже была – и закончилась поражением Запада».
          Вершиной Солженицына можно считать его открытое письмо президенту Рейгану (от 11 мая 1982 г.), в котором он возмущается тем, что «Некоторые американские генералы предлагают уничтожить атомным ударом – избирательно русское население». Объяснения, как можно произвести «избирательный» антирусский атомный удар, Солженицын не дает.
          И вот, человека, находящегося в таком болезненном состоянии в русской эмиграции превозносят, в том числе и многие евреи, как духовного лидера России.
          Под стать ему был и второй вождь российской эмиграции – писатель Владимир Максимов. Если Солженицын пребывал в русской эмиграции в статусе Аятоллы, то Максимов занимал при нем как бы должность премьер-министра.
          Откуда пришел, и как взлетел Максимов? В 60-х годах он состоял членом редколлегии журнала «Октябрь», который редактировал тогда махровый сталинист Всеволод Кочетов. Время от времени Максимов выступал в этом журнале с передовицами, поддерживая линию партии в руководстве литературой. В начале 70-х Максимов переходит в стан диссидентов и в 74-м делает дерзкое заявление для немецкой прессы, которое широко тиражируется в ФРГ. А именно, что социал-демократ Вилли Брандт, тогдашний канцлер ФРГ, за свою восточную политику детанта должен предстать перед международным трибуналом типа Нюрнбергского!
          Сахаров счел даже необходимым выступить, чтобы дезавуировать заявление Максимова. Многие могут в чем-то не соглашаться с политикой Брандта, писал Сахаров, но большинство свободомыслящих людей в СССР, и он, Сахаров, в том числе, с большим уважением относятся к Брандту.
          Вскоре после этого Максимов эмигрирует и тут же в кратчайшее время, как по мановению волшебной палочки, создает журнал «Континент» на деньги ультраправого немецкого медиамагната Акселя Шпрингера. Выступление Максимова против Брандта было, очевидно, учтено этим меценатом, послужило этаким задатком.
          На Западе Максимов принялся вновь чернить Брандта, а заодно и других левых (в понятии Максимова) западных деятелей, относя к ним, например, Генри Киссинджера. Так, в «Континенте» № 9, в колонке редактора он предрек, что рано или поздно «политическим ханжам и лицемерам типа Киссинджера, Пальме и компании (в нее он включал В. Брандта и Г. Белля. — В. Б.) придется ответить перед человечеством по всей строгости законов, принятых в свое время в Нюрнберге». Возмущение Максимова здесь вызвала деятельность упомянутой «компании» по... освобождению африканских государств от колониального ига!
          С первых же шагов за рубежом Максимов начал дискредитировать российских диссидентов и политэмигрантов в глазах западной демократической общественности. И уже этих первых шагов и заявлений Максимова, казалось бы, должно было с лихвой хватить, чтобы понять, что представляет собой этот человек, и отстраниться от него. Но вместо этого элита новой эмиграции буквально стадом кидается под сень его руки. Помогают Максимову и Солженицын и, особенно активно, Буковский. Были, конечно, в русской эмиграции и люди, выступавшие против Максимова, но их было очень мало.
          Поначалу помогал Максимову Андрей Синявский, но вскоре какая-то кошка пробежала между ними, и Синявский вышел из редколлегии «Континента». Но Максимов никому не прощал «предательства» и начал травить Синявского. В «Континенте» (№28), в «колонке редактора» Максимов записывает Синявского в последователи Розенберга! Поводом послужила фраза из интервью Синявского немецкому еженедельнику «Ди Цайт» о том, что «русские в социальном отношении продолжают оставаться рабами». Очень характерен здесь следующий пассаж Максимова: «Некоторые советологи и политологи Запада словно бы забыли, что именно эта гнусная розенберговская демагогия помогла Сталину поднять широкие массы народа на сопротивление фашизму... Брань Синявского и его единомышленников на вороту у русского народа не повиснет, но немецким редакторам, печатающим подобные неорасистские пакости, не следовало бы забывать о том, чем кончилось это для Германии в 1945 году. Уверен, что повторение того опыта кончится для нее, а может быть и для всего мира, еще хуже. Поэтому не советуем повторять».
          То есть, Максимов угрожал немцам за публикацию интервью с Синявским новой войной с Россией! «Подождите, наши придут — они вам покажут!» Эта позорная угроза была очень популярна в русской политэмиграции.
          В эмиграции Максимов присоединяется и к войне эмигрантских кланов за контроль над радиостанцией «Свобода». Одним из центральных событий этой кампании можно считать открытое письмо Максимова, Буковского и Кузнецова президенту США Джимми Картеру, опубликованное в американской прессе и в «Континенте» (№ 25,1980) незадолго до выборов в США, когда Картер вел борьбу с Рейганом за переизбрание на второй срок. Авторы письма утверждали, что с приходом в Белый дом Картера «положение на радиостанции по сравнению с предыдущим периодом еще более ухудшилось. Качество программ резко снизилось... Абсолютно безответственная кадровая политика привела к тому, - продолжали авторы, - что факты шпионажа на станции стали обыденным явлением. Только за последние пять лет здесь имели место несколько случаев разоблачения советских и восточноевропейских агентов. Оглядываясь назад, позволительно спросить: а сколько еще осталось неразоблаченных? Политическая цензура на станции сделалась правилом».
          Все утверждения этого письма были полнейшей ложью. В частности, не было ни одного случая разоблачения каких-либо агентов. Ни до, ни после письма Максимова со товарищи. За все годы было три случая бегства сотрудников РСЕ/РС в соцлагерь, которое там обставлялось как возвращение агентов, выполнивших задание. В русской редакции ко времени появления обсуждаемого письма был только один такой случай, имевший место еще в 1973 году, т.е. задолго до Картера. Никаких «фактов шпионажа» также никогда не было и быть не могло по той простой причине, что на радиостанции не имелось ничего секретного.
          И это письмо было нацелено не только на дестабилизацию русской редакции «Свободы», но и на дискредитацию Картера накануне выборов. А ведь Картер был самым близким для российских правозащитников президентом, так как положил в основу своей политики повсеместную защиту прав человека!
          С началом перестройки Максимов стал рваться к первым лицам новой России, хотел, как и в эмиграции, занять видное положение. Выделю здесь его статью (опубликованную уже в российской прессе) о том, что агенты ЦРУ пронизали все властные структуры России. Раньше Максимов трубил, что агенты КГБ пронизывали эмиграцию и «Радио Свобода». Замечательное письмо направил он и непосредственно Ельцину, протестуя против «враждебной интересам России» внешней политики Козырева, тогдашнего министра иностранных дел. «Но у него есть в запасе вторая родина, а у нас с Вами — только одна!» — писал Максимов, намекая на то, что Козырев наполовину еврей.
          И вот такие люди были лидерами русской эмиграции. Красивая получается симметрия: в эмиграции Солженицын и Максимов, в России - Ельцин и Путин! А ведь были в эмиграции люди противоположной природы — люди доброй воли, которые могли бы стать политическими лидерами. Назову Юрия Орлова, Валентина Турчина, Андрея Амальрика. Напомню, Орлов — член-корреспондент Армянской АН по физике, создатель Московской Хельсинкской группы. Но они выехали на Запад — и канули в политическое небытие. Оказались совершенно не нужны эмиграции. Я был тесно связан с политическими эмиграциями из стран Восточной Европы, более всего с эмигрантами из Чехословакии. И везде лидерами были нормальные и порядочные люди.
          Сейчас, глядя издалека, ясно видно, что Солженицын и Максимов были, кроме всего прочего людьми, мягко говоря, неадекватными. Каким же должен был быть уровень, умственный и нравственный, у сообщества политэмигрантов и литераторов, терпевшего таких лидеров?!
          И подобный уровень характерен для эмигрантских сообществ из России независимо от национальной принадлежности эмигрантов. Перенесемся в современный Израиль. Там уже число эмигрантов (евреев) из России и бывших республик СССР достигло более полутора миллиона. И примерно 80% из них поддерживают партию «Наш дом Израиль», создателем и лидером которой является эмигрант из Кишинева Авигдор Либерман, человек, которого многие коренные израильтяне считают фашистом. В своей программе среди прочего он предлагает всех проживающих в Израиле арабов, граждан Израиля (а их полтора миллиона!), проверить на лояльность еврейскому государству и не выдержавших проверки изгнать из страны, т.е. практически - всех арабов изгнать! (Кто, как и по каким критериям будет определять лояльность арабских граждан Израилю?) Предлагает он разбомбить Асуанскую плотину и затопить обитаемую часть Египта в случае, если Египет станет поддерживать палестинцев. Газу считает нужным сравнять бульдозерами с землей. Генералам Израиля советует взять на вооружение методы, применяемые их российскими коллегами в Чечне. И это еще далеко не все его выдающиеся идеи. Ни о каких компромиссах с палестинцами он не хочет слышать. Фактически он против создания их независимого государства.
          И такого деятеля поддерживает большинство эмигрантов из России, преимущественно образованных людей. Билл Клинтон недавно совершенно справедливо заключил, что евреи из России - главная преграда миру на Ближнем Востоке. Партия Либермана «Наш дом Израиль» (НДИ) получила на последних выборах 16% голосов и заняла третье место. Без ее участия нынешняя коалиция не сможет удержаться у власти. И Либерман играет на этом, шантажируя премьер-министра Беньямина Натаньягу выходом НДИ из коалиции в случае, если он попытается пойти на компромисс с палестинцами.
          Так почему же в сообществах российских людей к лидерству, наверх, то и дело поднимаются самые худшие люди?
          Думаю, ответ ясен. Главная причина описанного феномена - пренебрежение к моральным нормам цивилизованного общества, нравственная невменяемость, как эпидемия распространившаяся по России со сталинских времен. Сказывается тут и отсутствие чувства собственного достоинства у россиян. Современная интеллигенция обвиняет большевиков, что они действовали по принципу «цель оправдывает средства», а сама сплошь и рядом действует по тому же принципу: для нашей борьбы полезны такие люди, как Лимонов, Буковский, Солженицын, Максимов, Либерман - и надо с ними объединяться. О том, что будет дальше, никто не думает.
          Но, «как говорит Заратустра» у Фридриха Ницше: «Там, где первыми людьми становятся последние люди, все делается криво, фальшиво и чудовищно!»