Вестник гражданского общества

Митинг в защиту Андрея Жданова 

          Прошло более 20-ти месяцев со дня незаконного ареста главы городского поселения Белоозерский Жданова А.А. С момента задержания было понятно, что это расправа и провокация с целью устранить неугодного, мешающего воровать, честного человека. По мере проведения следствия и суда схема провокации, заказной характер уголовного дела всё более и более прояснялись благодаря ставшим доступными материалам дела. В ходе судебного разбирательства по материалам, собранным следствием, и допросам свидетелей были доказаны невиновность Жданова, а также тот факт, что преступление совершил не Жданов, а преступление совершили против него (ложный донос с искусственным изготовлением доказательств обвинения). Однако обратимся к истории вопроса.
          В 2008 г. фирма «Финансы и Недвижимость» («ФиН») занималась в Воскресенском районе скупкой и перепродажей земельных паёв искусственно обанкроченных совхозов. Скупка осуществлялась на подставных лиц из числа самих же пайщиков (т.к. только они имели льготное право на приобретение других паёв); затем производилось изменение РВИ (разрешенного вида использования) участков с переводом их из сельхозпроизводства в жилую застройку, после чего земельные участки перепродавались приблизительно в пятьсот раз дороже.
          На территории г/п Белоозерский таким образом было скуплено 3 тыс. га – практически все свободные земли поселения. В качестве подставного лица была использована местная пенсионерка Сурминская Т.И., а организовывал все операции – зам. Гендиректора «ФиН» М.М. Грабовский.
          На 1 октября 2008 г. были назначены публичные слушания о переводе 650 га белоозерских земель из сельхозугодий под жилищную застройку. Жданов А.А. узнал об этом из газеты (публикация о публичных слушаниях предусмотрена законом). Надо сказать, что вся площадь пос. Белоозерский в десять раз меньше, к тому же, такие планы вели к удвоению населения без усиления инфраструктуры. Вопросы развития территорий решаются на основе генпланов, где учитывается и прирост населения, и создание рабочих мест, и развитие социальной и инженерной инфраструктуры. В г/п Белоозерский не было ни генплана, ни средств на его разработку. Жданов выступил против изменения РВИ, мотивируя это отсутствием генплана. Также он предложил фирме «ФиН» участвовать в разработке генплана, в том числе и финансово. Участники слушаний проголосовали против изменения РВИ.
          После передачи «Момент истины» в октябре 2008 г., где Жданов рассказал о чудесном обретении пенсионеркой Сурминской 3 тыс. га земли по цене 221 рубль за сотку, к нему на встречу приехал Грабовский М.М. Жданов подозревал, что это хищник, но общаться с ним не опасался, так как считал, что если он не совершает ничего противоправного и заботится только об интересах поселения, ему лично такое общение ничем не грозит. Как оказалось, это было роковой ошибкой. Если чиновник мешает коррупционерам и мошенникам (а в деятельности «ФиН», по моему мнению, ничего другого и не было), ему необходимо опасаться уголовного преследования со стороны этих мошенников. Например, зам. главы Серпухова Базанову Е.Ю. арестовали, несмотря на отказ общаться с агентом-провокатором Калимулиным Б.М.
          Жданов предложил фирме «ФиН» в лице её зам. ген. директора Грабовского принять участие в финансирование разработки генплана и оказать посёлку помощь в благоустройстве. Грабовский согласился и привёз 300 тыс. руб. на благоустройство, а также начал имитировать подготовку к разработке генплана (организовал переговоры с проектировщиками, заказал эскизы посёлков и пр.). Несмотря на то, что следствие выявило документы и доказательства того, что все 300 тыс. руб. были потрачены на благоустройство, Басманный суд выделил это событие в уголовное преступление: хищение у введенного в заблуждение Грабовского личных средств. Стоит привести отрывок на эту тему из выступления Жданова в Мосгорсуде:
          «На каких же доказательствах основан вывод суда о хищении средств Грабовского? Ответ прост – ни на каких. Вместо доказательств суд манипулирует данными о том, что часть средств расходовалась через меня (т.е. я брал деньги у Кирсанова и сам рассчитывался за работы), а также чисто риторическими приёмами. Дескать, я распорядился деньгами по своему усмотрению (т.е. как своими собственными), а это, мол, равносильно присвоению, что в свою очередь равносильно хищению (даже если деньги действительно потрачены на благоустройство). То есть некая аналогия с известным киноперсонажем Деточкиным, который продавал краденные автомобили, а деньги отдавал в детдома.
          Однако это чистой воды софистика, и никакие аналогии здесь не работают. Хищение - это противоправное изъятие средств в корыстных целях. Добровольный благотворительный взнос не является противоправным изъятием. И средства были потрачены мной не корыстным образом и даже не по своему усмотрению, а строго по тому целевому назначению, на которое они были переданы. Эти действия не запрещены законом, и они не являются хищением.
          Можно говорить о том, что подобные упрощенные формы работы с принятием и расходованием наличных средств – не желательны (т.к. создают почву для возможных злоупотреблений, а также почву для подозрений в этих злоупотреблениях), но сами по себе они противозаконными не являются. Они не запрещены в УК под страхом наказания, и инкриминирование их мне в качестве преступления является уже нарушением закона со стороны суда (конкретно ч.1 ст. 14 УК). Более того, в ч. 2 ст. 14 УК сказано, что не являются преступлением действия даже формально содержащие признаки действий запрещенных УК, но не представляющие общественной опасности. Спрашивается, какую общественную опасность представляет выполнение работ по благоустройству за счёт благотворительных средств?
          Итак, в моём случае нет ни запрещенности деяния, ни его общественной опасности и, тем не менее, суд ухитряется сделать свой бездоказательный, безосновательный и противоречащий уголовному законодательству вывод.
          Подведём итоги по первому эпизоду. Как было показано все базовые выводы суда (о мотивах и умысле, об обмане, о злоупотреблении доверием, о хищении) – не подтверждаются доказательствами и противоречат закону. Более того, на основе материалов дела доказывается, что не было ни преступного умысла, ни сообщения ложных сведений, ни принятия на себя ложных обязательств, ни противоправного изъятия средств, ни корысти. То есть не было ни одного из элементов, образующих состав преступления – мошенничества. Иначе говоря, не было события преступления. И это, повторяю, доказано, а не голословно заявлено (как это делает Басманный суд)».
          Вся активность Грабовского по благотворительности и имитации работ по генплану продолжалась до 2 декабря 2008 г., когда на вторых публичных слушаниях Жданов поддержал изменение РВИ 11-ти участков (по которым были изготовлены эскизы посёлков, как составная часть будущего генплана).
          На этом всё могло бы и закончиться. Грабовский получил желаемое изменение РВИ в виде постановления главы Воскресенского района Слепцова Ю.Ф. в тот же день, 2 декабря. Начавшийся кризис привёл к уменьшению продаж и ненужности дальнейших изменений РВИ.
          Однако 19.12.08 состоялись выборы главы района, где единственной альтернативой главе района Слепцову выступил Жданов. Согласно материалам дела, с 18.12.08 телефон Жданова оказался на «прослушке». Подготовка к провокации по устранению не толерантного к коррупции и спекуляции главы поселения началась. Тут и Грабовский опять активизировался и предложил встретиться 30.12.08 г. Встреча состоялась в кабинете Жданова и была записана Грабовским на личный диктофон, перезапись с которого на компакт-диск была, затем, любезно предоставлена следствию.
          Благодаря фонограмме, имеющейся в деле, мы знаем, что речь на этой встрече шла о генплане и о долгосрочных принципах совместного освоения территории. Например, предлагалось до 10% от стоимости продаваемых земель вновь вкладывать в развитие территории, что одновременно позволяло бы решать задачи социального развития и увеличивало бы стоимость земли. Фактически делалась попытка восстановить отношения сотрудничества, которые были когда-то с совхозом.
          По первому вопросу Грабовский очередной раз подтвердил готовность фирмы выступить инвестором генплана и обещал в первой декаде января представить окончательный вариант 3-х стороннего договора на проектирование. А по второму вопросу он и Цилюрик (адвокат, юрист фирмы «ФиН») предложили составить какое-либо соглашение, которое взялась подготовить Цилюрик.
          Однако затем, опять наступило затишье. Следующая встреча со Ждановым состоялась 11 февраля 2009 г., а подготовка к ней началась тоже не сразу, а через месяц. Вдруг 29 января 2009 г. Грабовский и Цилюрик обратились в милицию, где им предложили участвовать в «оперативном эксперименте» и выдали «спецтехнику» для аудио- и видеозаписи. Почему так произошло? Из фонограммы совещания от 30.12.08 г. это никак не следует. Однако есть предшествующее событие (конечно, если что-то происходит после чего-то, это не значит, что второе следствие первого), которое и могло, по моему мнению, очередной раз активизировать Грабовского.
          28.01.09. в интернете появляются сообщения, что следственными органами Следственного комитета при прокуратуре РФ по Московской области возбуждено уголовное дело в отношении первого заместителя главы Воскресенского муниципального района Александра Кравцова по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Как сообщает пресс-служба СКП РФ, по данным следствия, Кравцов в марте 2007 года согласовал границы земельного участка, планируемого к предоставлению в аренду обществу с ограниченной ответственностью, площадью около 410 907 кв. м., расположенного в п. Белозерский. Он знал, что данный участок с 1987 года находится в постоянном бессрочном пользовании федерального предприятия «Государственный казённый научно - испытательный полигон авиационных систем», тем не менее, подписал акт согласования границ земельного участка, вследствие чего он был незаконно отчужден и передан в аренду (застройщику – ЗАО «Белозерскстрой»). Действия подозреваемого привели к существенному нарушению установленных и охраняемых законом интересов общества и государства. Уголовное дело вскоре закрывается. Жданов, как известно, выступал против этого, чисто коммерческого, без учёта социалки, строительства жилья.
          Подготовка к провокации продолжается. Грабовский и Цилюрик встречаются в Москве два раза с Черниковым А.В., который также участвовал и в первой встрече 30.12.08. (он стремился трудоустроиться в фирме «ФиН» в качестве топ-менеджера Белоозерского проекта, выдвигал различные идеи по развитию территории, увязывая интересы фирмы с интересами поселения, и просил приглашать его на подобные совещания). Черников рассказывает о своём богатом опыте, рекламирует себя и свои идеи, а также не забывает о генплане. Ему также обещают, что генплан будет профинансирован.
          Тем временем вопрос с генпланом так и не сдвигался с мертвой точки, и Жданов предложил Грабовскому ещё раз встретиться. Встреча состоялась 11.02.09 г. в том же составе (вчетвером). На этот раз разговор шёл только о генплане. Грабовский вновь подтверждал готовность фирмы финансировать генплан, но не в качестве прямого инвестора, а через иное (промежуточное) лицо. Мотивировал он это то юридическими сложностями, то нежеланием «светиться» (как он выразился), показывая главе района Слепцову Ю.Ф., что они помогают Жданову – его оппоненту.
          В качестве промежуточного звена они окончательно предложили Черникова, с которым они подпишут соглашение, где будет отражено, что Черников от их лица и за их средства обязуется выполнить функции «Инвестора». Черников не возражал, поскольку для него это было, наконец, началом какой-то работы с фирмой, к чему он и стремился. Согласился и Жданов, поскольку криминала в этом не видел, а провокации не боялся, т.к. в его личных действиях в любом случае всё было чисто.
          После этого Жданов уже ни с Черниковым, ни с Грабовским не общался. Из материалов дела известно, что Грабовскому удалось убедить Черникова получить деньги наличными в офисе фирмы (по тем же мотивам – дескать, фирма не хочет «светиться»). Черников получил деньги, расписался (!) в их получении и был тут же задержан. Далее, его угрозами пытались заставить везти эти деньги Жданову (от чего он категорически отказался). Но, тем не менее, в этот же день – 19.02.09 г. был задержан и Жданов, с обвинением в покушении на получение взятки за изменение РВИ земельных участков. Тех самых 11-ти участков, РВИ которых, был изменен ещё 2.12.08. – в день повторных публичных слушаний.
          Вообще, сам по себе факт получения большой суммы наличных средств так ярок и весом, что он один может перевесить любое количество противоположных аргументов и фактов (на что, конечно, и был расчёт). Но сказанное верно лишь в том случае, когда инициатива в передаче средств исходит от получающей стороны. В нашем же случае инициатива (причём во всех деталях) исходит именно от передающей стороны. И это однозначно подтверждается многочисленными доказательствами, в том числе фонограммами переговоров. В этом случае, факт передачи наличных с той же яркостью говорит об обратном – не о взятке, а о провокации взятки.
          Кроме того, бросалось в глаза, что заявленный повод для взятки выглядит нелепо. Получалось, что Жданов покушался получить взятку (причём огромную) за процедуру, которая была уже совершена 2,5 месяца назад (причём без всяких взяток), и совершена не им, а главой района Слепцовым Ю.Ф. Выглядит глупо.
           Очевидно, следствие осознало, что выходить с такими нелепостями на суд присяжных (а ч. 4 ст. 290 – это именно суд присяжных) – бесперспективно. Поэтому через полгода следствия обвинение было переквалифицировано на ст. 159 – мошенничество - и дело передано в Басманный суд.
          Итак, мошенничество, но мошенничество – это хищение путём обмана или злоупотребления доверием, а хищение – противоправное изъятие чужих средств с корыстной целью. Следовательно, для доказательства события преступления необходимо доказать: 1) факт сообщения заведомо ложной информации или принятия на себя заведомо ложных обязательств; 2) факт противоправного изъятия средств; 3) факт наличия личной корысти.
          Всех этих доказательств в деле начисто нет, поэтому Басманный суд (почему-то ориентированный на обвинительный приговор!) пошёл на всевозможные и многочисленные нарушения законодательства.
          Пример из выступления Жданова в Мосгорсуде:
          «Вопрос о каких-либо моих корыстных требованиях был напрямую задан Грабовскому и Цилюрик в суде. Вот их ответы:
          «Черников – Обсуждался ли на наших встречах вопрос о передаче денежных средств Жданову?
           Грабовский – Нет» [прот. от 22.01.10].
          «Жданов – О личной корысти в передаче денежных средств (на наших встречах) говорилось?
          Цилюрик – Безусловно нет. Такого не говорилось. Весь разговор был основан на других фактах… Но совокупность всех действий… дали соответствующее впечатление, которому следователь дал соответствующую оценку, что и входило в его задачу» [прот. от 8.04.10].
         Прекрасный ответ! Во-первых, она прямо говорит, что на встречах никаких корыстных разговоров не было, а во-вторых, вновь проговаривается, что не они следователю сообщили о требовании мной вознаграждения, а он (следователь) внушил им свою «соответствующую оценку», да ещё и потому, что это «и входило в его задачу» (имеющий уши, да услышит!)». 
          В своём выступлении в Мосгорсуде Жданов показал, что Басманный суд не просто демонстрирует обвинительный уклон, а буквально обслуживает интересы обвинения в нарушение ч. 3 ст. 15 УПК. Причём в этом своём обслуживании суд не ограничивается голословными выводами и объявлением лживых показаний достоверными, но и занимается прямым сочинением доказательств.
          Все подробности дела, приговор, показания Жданова, кассационная жалоба в Мосгорсуд и выступление Жданова в Мосгорсуде можно прочесть в интернете на блоге с названием «Произволу нет! Свободу Жданову!». Своё выступление в Мосгорсуде Жданов закончил следующими словами:
         «В кассационных жалобах моих защитников содержится просьба отменить приговор и направить его на новое рассмотрение Басманного суда. Может быть, по сути это и верно, но новое судебное разбирательство в условиях содержания под стражей фактически означает продолжение отбывания наказания при отсутствии доказанной вины. Причём в наиболее жестких условиях СИЗО, где мы пребываем уже больше 20-ти месяцев.
         Ни на следствии, ни в суде я не скрывал ни одного из своих реально совершенных действий, и не отказываюсь от них сейчас. Если в этих моих реальных действиях по решению проблем поселения с привлечением инвесторов, усматривается что-либо противоправное, я готов отвечать за это в соответствии с законом. Но нести ответственность и наказание за действия, которых я никогда не совершал (за обман, злоупотребление доверием и хищение) – я не должен. И не имею никаких оснований вновь доверять судьбу решения этого вопроса Басманному суду.
         Поэтому я прошу суд уже сегодня принять радикальное решение, исходя из реальных обстоятельств дела, закона и сложившегося у суда убеждения.
         Считаю, что самым бескомпромиссным решением была бы отмена приговора и прекращение уголовного дела.
         25.10.10.
         А.А.Жданов»
         Мосгорсуд не внял разуму, закону и справедливости и проштамповал незаконный приговор Басманного суда (6 лет колонии). Жданов в суде задал вопрос, на который ему в России никто не ответит: «Кто мне даст ответ хотя бы на один из 55 вопросов, связанных с нарушением Российских законов при вынесении мне приговора? Я готов выслушать их от судьи, прокурора, потерпевшего и т. д.» А в ответ тишина. Судьи удалились совещаться. Попили чайку, вышли и объявили: «Приговор оставить в силе».