Вестник гражданского общества

В первый раз без Хрущева (Алексей Косыгин, Леонид Брежнев и Анастас Микоян
на трибуне Мавзолея). 1 мая 1965 г. Фото Дмитрия Бальтерманца

          В 1965-1970 годах в Советском Союзе была предпринята попытка экономической реформы, которую связывают с именем председателя Совета Министров СССР А.Н.Косыгина. Сущность этой реформы состояла во внедрении экономических методов управления народным хозяйством, расширении хозяйственной самостоятельности предприятий, использовании материального стимулирования. Реформе предшествовала общесоюзная экономическая дискуссия 1962-1964 годов. Было констатировано усложнение экономических связей, что снижало эффективность директивного планирования. К этому времени советская промышленность насчитывала уже около трёхсот отраслей и почти 50 тысяч предприятий. Было признано, что существующая система планирования не стимулирует эффективность работы предприятий и внедрение инноваций. Осуждались «волюнтаризм» и «прожектёрство» в планировании развития советской экономики во времена Н.С.Хрущёва. Провозглашалась необходимость повышения научного уровня руководства экономикой на основе политической экономии социализма.
          Реформой ликвидировались существовавшие с 1957 года территориальные органы хозяйственного управления и планирования (совнархозы), восстанавливалась система отраслевых министерств и ведомств. Сокращалось количество директивных плановых показателей. Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий. Предприятия обязаны были теперь самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. Новая система народнохозяйственного планирования была закреплена в Конституции СССР 1977 г. В статье 16 было записано: «Экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны. Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учётом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используется хозяйственный расчёт, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы».
          Вот именно в этой формулировке, помимо желания её авторов, и было изначально заложено внутреннее противоречие, которое делало новую экономическую реформу мертворождённой. Ну, никак не сочетается «единый экономический комплекс» с «хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий»! Хозяйственная самостоятельность и конкуренция могут быть в рыночной экономике. В едином советском экономическом комплексе, построенном по единому плану с жёсткими хозяйственными связями между предприятиями, объективно не было места для их хозяйственной самостоятельности. Не удивительно, что провозглашённые в Конституции «хозяйственный расчёт, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы» были с самого начала обречены на статус чисто формальных атрибутов прежней, предельно монополизированной экономики. И хотя в течение 1966-1970 годов фиксировались более высокие темпы экономического роста, в последующий период произошло свёртывание этой экономической реформы. Обычно главной причиной её свёртывания считают сопротивление консервативной части Политбюро ЦК и аппаратные интриги. На самом деле необходимо учитывать отмеченное выше противоречие, изначально присущее этой реформе. Сыграл роль и ряд других факторов: технологический застой, необходимость дотирования неэффективных предприятий, затратные плановые программы развития вооружённых сил и др. Ортодоксальные советские марксисты оценивали данную реформу как основанную на правотроцкистских и синдикалистских идеях, как регресс к капитализму. Они считали, что эта реформа с самого начала была обречена на провал. И западные аналитики тоже считали эту реформу провальной, но на том основании, что она сохраняет главный, по их мнению, порок советской экономики - плановую систему.
          Революционеры-реформаторы 90-х годов в ельцинской России вознамерились «исправить ошибку» неудачной косыгинской реформы. Они решили сразу взять быка за рога: освободить цены, провести тотальную приватизацию, ликвидировать планирование. Эта шоковая терапия сделала своё дело. В силу того же самого противоречия между объективно монополизированной экономикой и желаемой «хозяйственной самостоятельностью предприятий», о котором говорилось выше, произошли удивительные, но абсолютно предсказуемые вещи. Резкий неконтролируемый рост цен, обвал промышленного производства, катастрофическое разрушение хозяйственных связей вместо ожидаемого «ускорения» и всплеска научно-технического прогресса - вот естественный результат этой новой, теперь уже «радикальной», экономической реформы. А за этим последовали и все социальные последствия: обнищание основной массы населения, неслыханное обогащение кучки нуворишей, разгул преступности, тотальный обман, расцвет воровства, мошенничества, жульничества, имитация реальной работы, всеобъемлющая коррупция. Плоды этой «радикальной экономической реформы» страна пожинает и до сих пор.
          Теперь есть современная общеэкономическая теория. Она даёт ответ на вопрос о стратегии и тактике социально-экономического развития нашей страны в русле оптимальной государственной политики. Страна объективно не может и не должна возвращаться к советскому прошлому, но она не должна идти и по пути банального капитализма, не имеющего исторической перспективы как социальная система. Единственной реальной альтернативой для России является новое гуманное общество. Страна не должна строить экономику, подверженную регулярным разрушительным кризисам. Устойчивое бескризисное развитие страны на долговременную перспективу может быть обеспечено лишь на пути создания двухэтажной планово-рыночной экономики. Стране не нужен прежний советский Госплан с его мелочной регламентацией, тотальным контролем, волюнтаризмом и бесчисленными просчётами. Но, в то же время, ни одна современная экономически развитая страна уже давно не живёт по законам рыночной стихии, без разумной координации и регулирования экономической деятельности в общенациональных интересах. Сохраняющееся до сих пор противоречие между высокой степенью монополизации нашей во многом ещё советской экономики и необходимостью хозяйственной самостоятельности и разумной конкуренции, может найти удачное разрешение на пути координационно-стимулирующего планирования.